Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Депутатом года-2018, по версии газеты «Ведомости», стал первый вице-спикер Законодательного собрания Андрей ПАНФЁРОВ

Андрей Панфёров на встрече с журналистами газеты «Ведомости».

Андрей Панфёров возглавлял рабочую группу, которая занималась подготовкой одного из самых знаковых законопроектов этого года — закона о госсобственности, он был одним из инициаторов подготовки поправок в областные законы для сохранения «пенсионного пакета» льгот и активным участником обсуждений всех важных для области законопроектов. Депутат ведёт активную работу на своём округе №1 — одном из самых дальних от центра, возглавляет фракцию «ЕР» в заксобрании и комиссию по помилованию.

— Андрей Борисович, в преддверии Нового года несколько слов о том, с чем в него входят Россия в целом и Новосибирская область?

— Политическая ситуация достаточно тяжела. Действует режим санкций. Нас стараются поставить в такое положение, чтобы мы с тезисами Евросоюза и США согласились, пошли на уступки, ушли из арабского мира. Не могут смириться с тем, что Россия стала самостоятельной державой. Конечно, мы готовы взаимодействовать со всеми, но не на правах сателлитов, а на правах именно державы.

Новосибирская область — субъект России, и ситуация здесь тоже зависит от общих тенденций. Одно из главных наших богатств — географическое положение. Но мы доказываем, что можем не только использовать его преимущества, есть перспективы развития и производства, и сельского хозяйства. И мы не теряем самостоятельности в решении многих вопросов, значение которых признаётся и федеральным центром. Направления, которые помогут области стать сильнее, определены, надо по ним защищать финансирование и действовать. И мы готовы, мы как раз над этим работаем.

— Но жизнь людей пока легче не становится. Цены растут, даже со средней зарплатой денег не хватает, что говорить о тех, кто получает минимальную.

— Я думаю, что, к сожалению, каких-то заметных положительных изменений пока ждать не стоит, потому что слишком много субъективных и объективных факторов, которые не будут содействовать росту благосостояния. Я сам хожу в магазин и вижу, что пакет, который раньше наполнялся за тысячу рублей, сейчас обходится в пять. Ясно, что в 2006—2008 годах страна активно пользовалась деньгами от продажи нефти. Потом цена на неё резко пошла вниз. А роль производства не усилилась, промышленный потенциал большого скачка не сделал. Будет он — будут деньги, налоги, рост пенсий. При планировании бюджета очень остро стоит вопрос о бюджете развития. Надо искать пути для этого на уровне нашей области, поднимать производство. Поднимем — задача будет решена.

Первый вице-спикер Законодательного собрания Андрей Панфёров, главный редактор Елена Квасникова и корреспондент Виталий Злодеев.

— Бюджет области на следующий год принят единогласно, работа проделана большая. Какие поправки, на ваш взгляд, особенно важны для жителей области?

— Прежде всего те, которые дают возможность развития сёл. Как депутат, который представляет сельские территории, я отлично понимаю, что они в любом случае остаются на втором плане. Я старался, прежде всего, детально сосредоточиться на выделении денег на те или иные объекты, чтобы мы, депутаты, могли конкретно и по существу говорить избирателям, что важного произойдёт на тех или иных территориях.

Из главного — строительство и реконструкция спорткомплексов, школ, ФАПов. Водопроводы и работы по водопонижению. Дороги, о которых мы говорим каждый год. Особое внимание в бюджете я уделяю строительству жилья для молодых семей, для молодых специалистов, привлечению их в село. Сейчас начали возвращаться к этой теме, трём пилотным районам выделено 140 миллионов рублей на строительство служебного жилья. Но пока по сравнению с потребностями число квартир будет незначительно. Помимо жилья, молодых можно привлекать деньгами и перспективой карьерного роста. И большое значение имеет, как встретят молодого специалиста на месте. Если душевно, по-человечески, дадут понять, что его ждали и от него многое зависит, это один разговор. Если к нему будут относиться как к бросовому материалу, он через полтора месяца или даже полторы недели уедет обратно.

— Андрей Борисович, вы ветеран Афганистана. На будущий год будет отмечаться сорокалетие ввода войск в эту страну и тридцатилетие вывода. Как сейчас оцениваете те события?

— Решение было взвешенное, правильное и продуманное. Это подтверж­дает и та ситуация, которая там сложилась сейчас. Сразу же после нашего ухода началась новая гражданская война, туда вошли американцы. И если бы в 1979 году в Афганистан не вошли мы, американцы пришли бы уже тогда. Война велась умело, хотя вначале и опыта не было, а театр военных действий имел свою специфику. Этот южный поход нашего государства войдёт в историю, его ещё не оценили. К сожалению, в 1989-м войска поспешно вывели, потеряв при этом лицо — я не о солдатах, а о политиках. Армию ни в чём нельзя упрекнуть.

— Попадались ли вам книги или фильмы о той войне, которые бы произвели впечатление, заставили сказать: да, именно так всё и было.

— К сожалению, нет. Много появилось и книг, и фильмов, авторам которых, на мой взгляд, просто хотелось заявить о себе, «отметившись» на популярной в 1990-е годы теме. В жизни всё было намного проще и серьёзнее. Человек, который сам в этом не был, никогда не донесёт настоящую правду до читателя или зрителя. Есть два фильма про Великую Отечественную войну, которые мне особенно дороги, — «Двадцать дней без войны» и «Живые и мёртвые». Оба созданы по произведениям Константина Симонова, он же был консультантом. И там действительно веришь во всё, что происходит на экране. Такой фильм должен быть снят и про афганскую войну, но его пока нет.

— Давайте о прекрасном: сколько раз в этом году вам удалось побывать в театре?

— К сожалению, только два. Ходил в «Красный факел» на «Поминальную молитву» с Семёном Фурманом. Очень понравилось. И ещё был в оперном, с удовольствием посмотрел «Щелкунчика». Я, честно говоря, не понимаю многие театральные новации, так что больше сторонник классических постановок. Дома, особенно в выходные, с удовольствием включаю канал «Культура», люблю телевизионный театр, многие постановки смотрю — «Ленкома», Малого театра; спектакли, на которые даже в Москве просто так не попадёшь.

— А как вы относитесь к рэп-культуре? Слышали кого-нибудь из исполнителей?

— У меня сын в своё время увлекался рэпом. И я сам слушаю иногда. Тупака, например, — «Калифорнийская любовь» у него мне очень нравится. Есть рэперы — откровенные пошляки, а есть и те, кто жёстко ставит серьёзные проблемы, к таким стоит прислушаться.

— Сейчас многие увлекаются генеалогией. А вы до какого колена знаете историю своей семьи?

— До прапрадеда по маминой линии. Он был родовитый, из ветви рода Туркевичей. 

Прадед по отцовской линии был машинистом царского поезда, участвовал в революционных событиях 1905 года. Дед владел тремя восточными языками, бабушка окончила гимназию. Её старший брат окончил Казанский университет, медицинский факультет. Он стоял у истоков разработки БЦЖ-вакцины, воевал, был начальником госпиталя у Фрунзе. Мама — доктор наук, профессор, была эпидемиологом. Вообще у меня в роду все были или офицеры, или врачи, или учителя, или инженеры, и у всех интересные судьбы, по ним можно изучать историю страны.

АКЦЕНТЫ

— При обсуждении Стратегии развития области до 2030 года прозвучал вопрос о том, какими темпами будет идти урбанизация. И ответ был такой: отток людей из села в город продолжится, а сельскохозяйственная продукция будет производиться крупными комплексами, сосредоточенными вокруг города. Я считаю такой подход в принципе неправильным. А почему не развивать средние сельскохозяйственные предприятия? К этому надо тоже подходить с перспективой, чтобы люди оставались на территориях. Иначе мы получим разрушенные сёла. Если даже говорить о дальних районах, есть много вопросов, которые они могут решить на своём уровне, а крупные комбинаты никогда не решат. И такой циничный подход, к сожалению, сохраняется и превалирует при обсуждении стратегии в отношении села. Этому надо противостоять. И министерство сельского хозяйства должно принимать непосредственное участие и вносить свои предложения.

— Мы до недавнего времени этих вопросов не касались. Был определённый трафарет как к этому подходить, и он всех устраивал. Но ког­да в прошлом году дело коснулось 200 тысяч гектаров леса в Тогучинском районе, едва не отданных в долгосрочную аренду, все взялись за голову, потому что это было решение антигосударственное по сути. Поэтому оно и получило такой большой резонанс — все понимали, что с этим мириться нельзя. Я думаю, что должна быть чёткая позиция правительства по восстановлению лесов. На лесе необходимо зарабатывать, он может быть производственной базой, налоговым ручьём в казну области. Но туда должны прийти люди с чёткой программой, и не на год-два. И необходимо понимать, что, если мы их туда пускаем и даём им возможность заработать, они тоже должны нести определённую социальную нагрузку.

— Вопрос о зависимости зарплат чиновников от эффективности их работы поднимался не раз. Чем жёстче это будет делаться, тем быстрее эти люди придут в себя. Закон о госслужбе у нас достаточно мягкий. Несколько раз приходилось убеждаться, что у нас человека, который находится на госслужбе, наказать за погрешности в работе очень тяжело и сложно. Хотя, на мой взгляд, для того чтобы у людей было доверие к власти, чем быстрее мы придём к публичности в таких вопросах, тем лучше. Речь не о том, чтобы за неэффективные траты бюджетных средств взять и вырезать под корень какое-то министерство, но ставить на место реальных виновников необходимо. И я всегда за это. Когда я ещё был командиром части, офицеры и прапорщики, которые допускали ляпы, «сидели» на низком окладе, пока не исправят положение. Так что я вполне разделяю мнение, что чиновник должен нести материальную ответственность за свою работу.

Татьяна МАЛКОВА | Фото Валерия ПАНОВА